Недавно обедал с коллегой, бывшим военным, и разговор зашёл о политике […] Он сказал, что уважает Пола Мартина, бывшего премьер-министра Канады, за то что тот продвинулся в борьбе с дефицитом бюджета в 90-е: «Мне полегчало, ведь наши учения тогда дни были посвящены сдерживанию гражданского протеста».

Я удивился, несмотря на то, что двадцать лет изучал государство как явление. Я спросил, что он имел в виду. Он сказал, что правительство готовилось к протестам: «Власть была уверена, что деньги кончатся, и хотела, чтобы мы были готовы к возмущениям».

Меня это впечатлило и открыло мне глаза. Канадское правительство пыталось разделаться с долгами, но одновременно готовило солдат стрелять в канадцев, на случай, если не выйдет. Или если выйдет, но канадцам не понравится результат. Например, если придётся отказаться от социальных пособий или пенсий […]

Это, конечно, было вполне ожидаемо. Государства защищают собственные интересы, а не интересы граждан. Но любопытно, что несмотря на все свидетельства 20 века, люди всё ещё верят, что государства существуют для их защиты. […] Давайте взглянем на исторические примеры. […]

Главная опасность для граждан — это война. Войну всегда начинают представители государства. Но они говорят, что защищают граждан от агрессии других государств. То есть другие государства плохие, и поэтому война неизбежна. А наше собственное государство должно нас частично поработить, чтобы защитить от неизбежных войн.

Тогда с повышением безопасности определённой страны, её армия должна пропорционально сокращаться. Например, после развала Советского Союза, военные бюджеты США и НАТО должны были радикально уменьшиться. Более того, страна вроде Швейцарии, находящаяся посреди Европы, должна тратить на армию намного больше в пересчёте на жителя, чем Америка, окружённая океанами по бокам и дружественными соседями с юга и севера. […]

Каких правителей, на ваш взгляд, люди боятся больше всего? Собственных или другого государства? […] Давайте спросим американца: «Вы больше боитесь иностранного вторжения или того факта, что если вы не отдадите половину своих доходов в виде налога, ваше правительство посадит вас в тюрьму?». […]

Предлагаю также сравнить гражданские свободы до и после проявления внешней угрозы. Ведь если доктор говорит, что лечит вас, чтобы вам стало лучше, можно проверить это так же задавшись вопросом: стало ли вам после лечения лучше или хуже. И если обнаружится, что после каждого «лечения» ваше здоровье ухудшается (а доходы доктора возрастают), то скептицизм в отношении его заявления об опыте и благих намерениях вполне правомерен. Государства, говорящие о защите свободы граждан, в результате такой защиты не должны лишать свободы. Тем не менее, ни одна война в истории не привела к увеличению свобод. Не было даже случая, чтобы они остались на прежнем уровне. Всегда, когда заявления о государственной добродетели можно проверить эмпирически, они оказываются ложными.

Правда в том, что угрозу для нашей жизни и собственности представляют не иностранные государства, а наше собственное. Государство, которое говорит, что оно необходимо хотя бы для защиты от врагов, похоже на мафиози, который требует отдавать ему половину доходов, чтобы он защищал от другого мафиози. Могу ли я купить пистолет и испытать судьбу самостоятельно? Могу ли я нанять частных охранников для защиты своей собственности? Нет, конечно. Так кто пугает нас больше: местная банда головорезов или какая-то парагвайская, которую мы никогда не видели, но про которую местная говорит, что она хочет нас захватить? […]

Даже самое поверхностное изучения истории говорит, что нет никакой корреляции между безопасностью страны и её военными расходами. А значит и причинно-следственной связи нет. Стало быть, армии нужны не для защиты граждан от внешних врагов, а для чего-то ещё.

А как быть с мусульманской угрозой? Это тоже интересно. Если наши государства существуют для защиты нас от других государств, они не должны продавать им оружие, так? Если полицейский говорит, что его задача — защищать нас от преступников, то ему стоит воздержаться от их вооружения, так? Врач не может сначала заражать людей, а потом говорить, что вполне справедливо зарабатывает на их лечении. Наши лидеры не могут за наш счёт вооружать другие государства, одновременно заявляя, что они отбирают у нас деньги, потому что другие государства опасны. Так что если американское правительство отдало наши налоговые деньги или созданное на них оружие, скажем, Ираку или Саудовской Аравии, то оно не может требовать от нас ещё денег, говоря, что нам угрожает любая из этих стран. […]

На это обычно возражают тем, что только некоторые другие государства представляют опасность. То есть наши лидеры знают, насколько опасны какие государства, и насколько они будут опасны в будущем, и вооружают только хороших. Но в реальности они постоянно вооружают именно тех, кого потом объявляют врагами. […]

Есть ещё один аргумент, который нужно рассмотреть, если мы говорим о защите государством своих граждан: ценят ли правители безопасность своих граждан больше, чем эти граждане ценят собственную безопасность.

Никто из нас не хочет умереть или оказаться рабом. Мы примем любые необходимые меры для защиты своей жизни и собственности. Если кто-то требует, чтобы мы делегировали ему эту ответственность, то это было бы рационально с нашей стороны только если он печётся о нашей жизни и собственности больше нас самих.

Если лидеру нашей страны наша жизнь дороже, чем нам; дорога так, как многим родителям дорога жизнь их детей, то, очевидно, он будет первым, кто пожертвует собственной жизнью ради нас во время войны, как родитель сделал бы для ребёнка. В политике и на войне так не бывает, лидеры никогда не умирают первыми на поле боя.

Если лидера беспокоит наша безопасность больше нас самих, вряд ли личная угроза заставила бы его отказаться от ведения войны. […] С момента обретения государствами ядерного оружия, ни одна ядерная держава не объявляла войны другой. Что изменилось? Количество потенциальных смертей? Нет, конечно: в Первую и Вторую мировую войну были убиты десятки миллионов. […] Единственное существенное отличие между традиционным оружием и ядерным оружием состоит в том, что ядерное оружие представляет угрозу для политических лидеров. Они, их семьи и друзья могут быть убиты. Ядерное оружие — угроза для правящего класса. Конечно, это касается и другого оружия массового поражения, именно поэтому правители говорят о нём с таким ужасом.

Как только собственная жизнь и интересы лидера оказываются под угрозой в случае войны, он чудесным образом решает воздержаться от её объявления. […]

Итак, идея, что государства существуют для защиты граждан — полный бред, и пока мы верим в это, мы в опасности. Государства используют любое оправдание для применения силы к нам, и «национальная безопасность» — одно из самых опасных. […] Пока мы жертвуем свободой ради безопасности, государства будут продолжать создавать для нас угрозы, чтобы сильнее поработить нас, «защищая» от насилия, которое сами же и порождают.

Илья Бирман